[titullapa]

еще одна хрень, лол >
Бельфегор, Маммон, немного Франа. жанр - какой-то странный оО
для Акуло

Маммон пытливо смотрит на него из-под своего капюшона, изучает. Нет, Принц, конечно же, не может увидеть этот заинтересованный взгляд - зато может почувствовать.
И передернуться от неприятного ощущения, которое, наверное, испытывают еще живые бабочки, помещенные под пытливую лупу безумного ученого.
- Все еще боишься меня? - хмыкает Аркобалено, поправляя свой балахон. Треугольники на его бледных щеках кажутся ирреальными, завораживающими - Бельфегору они напоминают какие-то странные символы гипнотизеров.
Смотришь на них, ощущаешь присутствие беспокойства - а взгляда оторвать не получается.
- Вот еще, - в ответ Маммон получает лишь высокомерный смешок и гордо вздернутый подбородок, - я тебя никогда не боялся, малявка.
Бельфегор открывается - и это странно. Ведь если чуть-чуть приподнять голову, можно разглядеть так тщательно скрываемые глаза Принца.
Но Маммон этого не делает, ему это явно не нужно.
Он просто усмехается в ответ, и Бельфегор даже чуть облегченно вздыхает при виде этой "я-тоже-тебя-ненавижу" ухмылки. Такой привычной, твою мать.
Маммоновской.
- А ты изменился, - не прекращая улыбаться произносит негромко Аркобалено, - только мозгов больше не стало.
Бельфегор в ответ по привычке достает из кармана ножик, замахивается - и тут же убирает обратно, ругая себя. Это, твою мать, не тот надоедливый Лягушонок, спину которого можно было обильно украсить сверкающими ножами.
Это Маммон, а с Маммоном он бы никогда так не поступил, и не поступит. Иногда принцы тоже умеют держать данные самим себе обещания.
Бельфегор мотает головой, прогоняя наваждение, и снова смотрит прямо на Аркобалено, туда, где, по идее, у него должны были быть глаза.
И замечает, что его любимая ухмылка уж слишком долго держится на этом скрытом капюшоном лице.
Губы Маммона растягиваются чуть шире, а Принца бьет крупная дрожь. Он засовывает руку в карман, нащупывает там один из своих ножей - и резко проводит пальцем по острию, надеясь проснуться.
Ни хрена.
- Волнуешься? - голос Маммона звучит глухо и Принц понимает, что это явно не его сон. Это все по-настоящему, это все самая правдивая правда.
- С чего бы это? - парень облизывает пересохшие губы, заставляя себя не вытащить из кармана порезанную руку - мало ли, сорвется еще.
- Да кто тебя знает, - пожимает плечами Аркобалено и отворачивается. Фантазма поворачивает голову и словно язык надоедливому мальчишке показывает.
- Хэй, Маммон, - губы Бельфегора растягиваются в ухмылке, - а там страшно?
Он выделяет это "там" так, что даже лишних расспросов не нужно. Сразу понятно, что он имеет в виду.
- Как тебе сказать, - Маммон пожимает плечами, - могу поделиться одним - самым большим плюсом было то, что меня никто не таскал на руках, не тискал по поводу и без, и не пытался поцеловать перед сном.
Тишина. Только слышится лишь чуть возбужденно-опасливое дыхание Принца.
- Хотя это можно назвать и минусами тоже, - добавляет Аркобалено спустя пару секунд.
Бельфегор хотел бы сказать, что он совершенно этому не рад, но только тихо хмыкает в ответ.
- Хэй, Маммон, - почему-то слишком тихо произносит он, - а ты меня больше так не оставишь?
Это звучит слишком по-детски, но Принцу все равно. Особам королевских кровей ведь можно многое, не правда ли?
- Кто знает, - неопределенно произносит Маммон, и Бельфегору хочется прижать это маленькое недоразумение к себе. Что бы больше никогда не отпускать.
Он глухо падает на колени, протягивает руку к Аркобалено - и тут же чувствует чужую ладонь на своем плече.
И вздрагивает, словно вспоминая что-то.
- Бел-семпай, - твою мать, из-за этого гнусавого голоса Лягушонка Маммон начинает потихоньку исчезать, - я думаю, вам хватит уже...
Бельфегор сбрасывает руку Франа со своего плеча.
- Придурок, - огрызается он. Смотрит на то место, где буквально пару секунд назад еще стоял такой живой Маммон, криво ухмыляется.
И, резко поднявшись, размашистым шагом выходит из комнаты, заставляя Франа лишь покачать головой в ответ.