[titullapa]

псто для Эмили
*залез на трибуну*

Кхм...
Чувак. У тебя сегодня день рождения, и это просто не может не радовать, вот правда!
Я тебя поздравляю с этим днем, от всей-всей моей маленькой темной душонки, и желаю тебе только всего самого лучшего! Ты охуенный человек, и я нереально рад, что знаю тебя практически уже два года. Да что там рад - счастлив, чо Этим летом было очень здорово наконец-то встретиться, и я надеюсь, что это было не в первый раз - тем более, следующим летом я снова планирую к вам нагрянуть после всех экзаменов. Так что... Я приеду и захаваю твой мозг!
Я тебя обожаю, затискиваю и надеюсь, что в дальнейшем у нас будет горааааздо меньше всяких недопониманий.
Ну, и что бы закончить с этим глупым пафосом, перехожу уже к подарку.
Chu~~


Собственно, мелкий-мелкий подарок
Бельфегор/Маммон, по ассоциациям к песне "Deli"

О безумстве Бельфегора знали абсолютно все. Знали, наблюдали, и, неодобрительно качая головой, возвращались к своим делам. Для варийцев это казалось чем-то нормальным, привычным. Да и потом, Бельфегор был гением. А ни один гений мира, когда-либо живший на Земле, мог бы похвастаться тем, что сумел сохранить свой разум в полном порядке. Как-никак, а за любую свою особенность надо расплачиваться.
Принц истерически смеялся, хладнокровно и изощренно расправлялся со своими жертвами, проводил свободное время в общей гостиной, растянувшись на софе и наблюдая за офицерами. Вел себя вполне обыденно. И никто никогда не задавал лишних вопросов, ведь все шло своим чередом.
Единственным, кто порой позволял себе влезать в размеренно-безумную жизнь Бельфегора, был Маммон. Аркобалено тумана никогда не испытывал ни страха перед Принцем, ни каких-либо угрызений совести. Наоборот - зная, что парень даже с каким-то извращенным удовольствием станет делиться с товарищем своими секретами, - не всеми, но все же, - внимательно выслушивал Бельфегора, попутно разбираясь, будет ли полезной для него новая информация, или нет.
Единственное, за таким минуты откровения приходилось платить, пускай даже и не деньгами. И Маммон, бурча что-то о не успевших выйти из детского возраста идиотах, тихо сопел и слушал рассказы Принца, будучи схваченным в теплые, не особо приятные объятия мальчишки. Бельфегор смеялся, трепал Аркобалено по капюшону, а тому оставалось только лишь вздыхать.
Это поведение Принца казалось для него еще одним маленьким кирпичиком в каменной стене под названием "Личное безумство гениального Бельфегора".
О безумстве, кстати, он никогда не спрашивал. Знал, что это - табу, как у древних. Только вот сакрального трепета и страха Маммон перед тайной Принца не испытывал. Наоборот - это казалось для него чем-то нелепым, неинтересным, ничуточки не страшным. Как-никак, он был иллюзионистом; а иллюзионисты редко чего могут испугаться, с их-то силой!
- Все в этом мире безумны, - сказал он однажды свесившемуся с софы Принцу, рассеянно крутящего на пальце свою диадему.
- А я - нет, - протянул он, думая о чем-то своем. Потом вскочил на ноги, подхватывая Маммона, рассмеялся, уткнувшись острым подбородком ему в макушку.
В кольце рук Бельфегора порой было слишком уютно, Маммон даже порой пугался этого странного ощущения.
- Принц не безумен, - пробормотал парень, укачивая Аркобалено, - Принц нормальный, правда. Ну, может быть, наполовину...
Маммон тогда не ответил ему, только фыркнул, прикрывая глаза. Действия Бельфегора усыпляли.
На самом деле Аркобалено понимал, что лезть с такими вопросами к товарищу было не слишком разумно. Любой вор мира станет отрицать свою причастность к краже, убийца обязательно скажет, что он никогда в своей жизни не марал руки кровью, а безумец не побежит к вам навстречу с жалобами о своих странностях. Бельфегор молчал, и это было нормально, вполне обыденно. Не признавался.
Однажды во время совместной миссии, Маммон, внимательно наблюдая за стирающим кровь со своих ножей Бельфегором, все-таки спросил, подлетев ближе к нему:
- Бел, и почему-то такой? - вздохнул, уселся Принцу на голову.
- Какой? - парень широко улыбнулся, убирая последний нож и легонько пиная носком дорогих сапог свою жертву. - Ты хочешь сказать - сумасшедший?
Маммон кивнул, сжав в маленьких кулачках пряди волос Бельфегора.
- Безумный, - подтвердил он, снова вздозхнув. На ответ он даже и не надеялся.
Принц закинул руки за голову, медленно зашагал к выходу, лишь бы не уронить маленького иллюзиониста.
- Кто знает, - вновь протянул он задумчивым, таким несвойственным для него тоном, - возможно, что-то Принца сделало таким. Может, детство. Может - ирреальная любовь к смерти и головоломкам, кто знает... Ну, или иллюзии...
Маммон фыркнул.
- Хочешь сказать, я виноват в твоем безумстве? - проворчал он. И тут же почувствовал, как Бельфегор, обхватив его ладонями, взял к себе на руки, глядя Аркобалено прямо туда, где под капюшоном у него находились глаза.
- А вдруг это и Маммон во всем виноват, - произнес он, не улыбаясь. - Вдруг это Маммон сделал Принца безумным. Хитрый, маленький Маммон.
Хранитель тумана фыркнул, потянувшись вперед и пухлой ручкой убирая опостылевшую челку Бельфегора с его лица.
- Конечно, Маммон, - проворчал он. И тут же охнул - и оказался прижатым к груди смеющегося парня.
- И никто другой.
Бельфегор сновал улыбался.