ну да, по ночам же мы не спим...
любимый психодел~ по мотивам этого
Спейдо и Леви, ага
читать дальшеУ Деймона Спейда была очень высокая самооценка и очень продуманные наперед планы. Это Леви понял еще в момент самого первого появления иллюзиониста, когда даже не знал его полного имени. Только помнил, что перед ним - сам хранитель Тумана первых двух поколений Вонголы. Как-никак, а портреты Спейда в библиотечных фолиантах найти можно было совершенно спокойно.
Деймон Спейд должен был быть давно мертв. Это Леви прекрасно понимал, в первые моменты списывая все лишь на игры подсознания после тяжелого дня. Однако Спейд был еще и иллюзионистом. И стратегом, возможно - самым гениальным за всю историю Вонголы. Как-никак, обходился лишь собственными знаниями и умениями, безо всякой гипер-интуиции и прочей странной фигни.
- Я хочу заключить с тобой договор, - сказал Спейд в первый же момент после своего появления в небольшой комнате Леви, заставив парня от неожиданности подскочить на кровати.
Почему-то у первого хранителя была странная привычка появляться в особняке по ночам.
И, почему-то, Деймон Спейд оказался не только самым хитрым и умным, но еще и самым настойчивым человеком, встречавшимся Леви в этой жизни.
- Я ведь только хочу помочь тебе, - смеялся Спейд, усаживаясь на чуть расшатанный стул у окна и забрасывая ногу на ногу. - Тебе и всей Вонголе.
- Плевал я на Вонголу, - сжимая зубы бормотал Леви, отворачиваясь к стене и накрывая голову подушкой. Что бы не слышать этого гостя.
У Спейда, не смотря на все его внешнее великолепие, был довольно противный голос.
- Ты ничего не потеряешь, Леви, - уговаривал его призрак (по крайней мере хранитель грозы Варии про себя называл своего гостя), - и даже обретешь больше, чем у тебя есть.
Леви не отвечал на эти слова ничего, не смотрел на проносящиеся перед глазами иллюзии возможной жизни. Наверное, знал - однажды позволив этому типу захватить свое тело, он навсегда потеряет самого себя.
- Глупец, - хмыкал Спейд, исчезая из комнаты ближе к утру, оставляя Леви в полном одиночестве.
На полке слишком громко тихали часы, от порывов ветра скрипела оконная рама, а Леви думал, что сходит с ума.
По крайней мере, о темных кругах под его глазами говорили уже не только офицеры.
А Спейд снова и снова смеялся - так, как не смеялся никто из всех людей, встреченных Леви прежде, - и дразнил парня, завлекал его, издевался над ним. Пожалуй, последнее он любил даже больше.
Больше всего на свете Леви боялся, что однажды сломается. Деймон Спейд же, словно читая его мысли, только ухмылялся. Как-то особенно торжественно и самодовольно.
А потом Леви однажды понял, что выиграл - в тот момент, когда ночью его окружали только тикаьне часов и звук включенного телевизора в комнате смотревшего какой-то очередной боевик Бельфегора.
Он понял, что выиграл. Теперь ему нужно было просто жить дальше, пытаясь не вспоминать о Спейде, об этих ночных разговорах.
И он старался изо всех сил, и вроде бы у него это получалось.
И только этот особенный, не похожий на остальных спейдовский смех навсегда привязался к хранителю грозы Варии.