[titullapa]

Лист пришел с писаниной.

Драббле по любимой ОТПшечке.
Буквально пятиминутный драббле по арту.
Ван Труъ Пейринг такой Труъ~
Когда Мугивара спит, можно просто присесть рядом с ним и совершенно не волноваться о том, что он в любой момент может вскочить, и, отпрыгнув куда-то в сторону, накричать на тебя — это ведь не правильно, не так, как должно быть на самом деле. Враги, пусть даже и заключившие на какое-то время «перемирие», так не поступают.
Когда Мугивара спит, он выглядит каким-то слишком хрупким, слишком беспомощным — таким, каким он старается не казаться в повседневной жизни. Кажется — дотронешься до него, и он тут же сломается, растает, будто бы и не было. И почему-то тут же нападают совершенно не свойственные чувства — хочется защитить его от чего-то, уберечь, спрятать. Чувства эти слишком чужие, странные и совершенно не пытающиеся убраться куда-нибудь подальше. Гонишь их — а они лишь смеются и нападают с удвоенной силой.
Когда Мугивара спит, можно совершенно спокойно сидеть рядом с ним, словно оберегая его сон от внешнего мира. Сидеть рядом и совершенно не волноваться о том, что кто-то захочет разбудить парня в этот момент — да и вряд ли кто-то рискнет, с такой-то «защитой».
Когда Мугивара спит, можно думать о чем-то совершенно постороннем, совершенно ничего не значащем. Можно аккуратно снять с его головы соломенную шляпу, и, дождавшись, пока он устроится поудобнее, осторожно, будто пытаясь не спугнуть его, накрыть ладонью его сжатые в кулаки руки. Он даже во сне напряжен настолько, будто сейчас — вот именно сейчас — встанет, и, привычно улыбнувшись, снова отправиться куда-нибудь на поиски очередных приключений и проблем.
Когда Мугивара спит, можно быть немного другим. Все равно когда парень проснется, он совершенно ничего не узнает о том, что было буквально пару минут назад — в конце концов, ему совершенно нет до этого никакого дела.
А самое главное — можно совершенно не догадываться о том, что на самом деле Мугивара уже давно проснулся. И просто пытается точно так же хоть на какое-то время позволить времени встать с ног на голову. Тем более, что сейчас это почему-то кажется тем, без чего дальнейшая жизнь будет казаться какой-то неправильной.


И еще один безличный драббле о детстве очередного второстепенного персонажа.
На этот раз все гораздо легче.
Старуха сказала:
- Ты будешь плавать вместе с Королем Пиратов.
Старуху эту в деревне уважали, считали чуть ли не предсказательницей — вот его мать-то сразу и всполошилась. Со стороны могло бы показаться, что она только и обрадовалась этой новости — местные только плечами пожимали, когда слышали ее разговоры на эту тему. Ведь странно это — обычно родители пытаются уберечь своих детей от не шибко правильного пути, а тут... Впрочем, родительское сердце редко ошибается, ведь так?
Ну а он лишь фыркнул, когда узнал обо всем — ему-то совершенно не было дела до вещей, которые не могли бы стать реальными. И дело было совсем не в пиратстве — наоборот, он уже давно мечтал связать свою жизнь с морем. О Морском Дозоре ни шло и речи — уж слишком правильными были эти ребята-законники, слишком скучными. А вот жизнь пирата была раз в тридцать интереснее — тут тебе и приключения, и испытания, и жизнь, полностью зависящая от тебя, а не от твоего командира. Поэтому пиратом он стать хотел — интересно же.
Но о том, что он станет плавать с Королем Пиратов — вернее, будет в подчинении у этого самого Короля — об этом-то речи и не шло. Ну не мог он быть какой-то пешкой на каком-то непонятном корабле, не так ли? Это же глупо, унизительно и совсем-совсем не подходит ему.
Вот если бы ему было предназначено стать капитаном какой-нибудь большой команды, — или, может, самим Королем Пиратов, — тогда бы он еще подумал. И обязательно отправился бы в плаванье. А там уже и награда за голову, и бесшабашная команда, преданная своему капитану, ему. И сокровища, сокровища, сокровища — иначе, какой он пират без них? Правильно, ненастоящий. А со временем придет настоящая пиратская слава, от которой чуть ли голова не кружится, а твое имя гремит чуть ли не по всему свету. Заманчивая она штука, эта слава. Особенно для детских, еще ничем не омраченных умов.
Вот он и станет таким пиратом, знаменитым на весь мир — подчиняться-то он никому не собирается, совершенно. Что бы там не говорили разные «уважаемые» старухи.