[мазолист]

ебаный стыд, я сделал это! :с

Тачи, это для тебя (:
правда, это больше все-таки джен, но хтозна, что осталось недосказанным ((:
надеюсь, тебе понравится

читать дальше (ахтунг! Х80 inside!)

Ямамото заказывает себе одну только кружку теплого чая, об алкоголе он сейчас даже и не думает - и, дождавшись ухода официанта, осторожно косится в сторону абсолютно расслабленного Занзаса, неторопливо потягивающего свой виски. Босс Варии выглядит настолько расслабленно и отстраненно, что Ямамото даже завидует, у него ведь еще как-то не получается быть абсолютно спокойным перед таким важным заданием. Ладони у него чуть влажные от пота, и больше всего на свете Такеши хочется сбежать куда-нибудь подальше из этого ресторана, где люди выглядят счастливыми, не подозревая что буквально рядом с ними находятся члены враждующих мафиозных семей, готовых в любой момент вскочить со своих мест и начать привычно раздирать друг другу глотки; и все это лишь во имя каких-то не особо понятных простым людям идей. А еще тут слишком громкая, изредка фальшивящая музыка, вульгарно одетая и абсолютно безголосая певичка на импровизированной сцене, абсолютно жидкий чай и Занзас.
Который сидит буквально напротив Ямамото с таким видом, будто вонгольского Хранителя Дождя в этом помещении не существует. Есть лишь враги, мешающийся под ногами мусор и витающий в воздухе дух грядущего поединка, наполненого кровью; и воздух, кажется, чуть ли не звенит от напряжения и возбуждения. Японец даже задается в один момент вопросом - неужели только они с Занзасом ощущают его?
Певичка распинается о своей несчастной любви и Ямамото замечает, как кривится Занзас, пытающийся все время выглядеть как самый обычный посетитель, не испытывающий никаких эмоций - не страха перед миссией, ни радости от нее же, ни простого азарта, возбуждения перед тем моментом, когда он наконец-то нажмет на курок своего пистолета, не обремененный никакими обязательствами и осторожностью. Итальянец чуть взбалтывает в руке стакан и острые кубики льда с грустным звуком бьются о его стенки, словно пытаясь предупредить, обратить на себя внимание. Ямамото краем глаза наблюдает за Занзасом, в очередной раз поражаясь его какой-то внутренней силе, в такие моменты словно отделяющейся от мужчины и витающей вокруг него, словно какая-то тяжелая, явственно ощутимая аура. От Занзаса вечно исходит сила, исходит уверенность в себе и в своих поступках, пусть они даже в корне неверные - и Такеши не может не признаться, что это скорее всего и есть та вещь, ради которой люди, ставшией офицерами Варии, решились пойти вслед за этим не слишком простым человеком.
Не из-за ярости, о которой вечно распинался Сквало, в очередной раз побеждающий японца на импровизированной тренировке, а именно из-за силы. Будто Занзас одним только своим видом внушал настолько огромную уверенность, что люди были готовы бросить все свои дела, привязанности и убеждения, и пойти вслед за ним. Такеши не знает, смог бы он сделать это ради кого-то; по крайней мере, все-таки за Тсуной он пошел из-за других вещей, из-за той же дружеской привязанности, к примеру. Раньше это казалось Ямамото нормальным, теперь же - странно смущало, заставляя вновь и вновь думать о силе Занзаса как о какой-то притягивающей к себе людей вещи.
Стоп. Зачем ему сейчас вообще думать о Занзасе, его превосходстве и прочих вещах, сбивающих с толку и отвлекающих от грядущей миссии? Ямамото нервно сжимает под столом кулаки, с нервной улыбкой оглядываясь по сторонам. Люди продолжают спокойно заниматься своими делами; мафиози, их сегодняшние враги, спокойно пьют шампанское, празднуя день рождения одного из своих капореджиме, и даже не подозревают, что этот вечер может стать для них последним. Ничто даже не намекает на то, что совсем скоро будет выхвачено оружие и чья-то кровь обязательно оставит уродливое пятно на деревянном полу ресторана.
Певичка уходит со сцены под громкие апплодисменты сидящих перед сценой людей - Занзас даже будто облегченно выдыхает, допивая остатки алкоголя и отставляя стакан на потрескавшийся стол. Ямамото непроизвольно следит за его четкими движениями, улыбаясь кончиками губ; и даже не замечает ехидной ухмылки итальянца, явно заметившего странную заинтересованность Такеши. Ухмылка эта мимолетна, ничтожно коротка, и уже буквально через секунду Занзас продолжает вести себя совершенно обыденно, не обращая внимания на устроившегося напротив него мальчишку, с которым ему пришлось отправиться на это задание. Пожалуй, будь его воля - он бы пришел сюда в гордом одиночестве, самолично расправляясь с людьми, ставших на сегодня его целью; но иногда приходится идти на поводу у не слишком уважаемых людей, это ведь мафия, как-никак.
Оркестр начинает играть заезженную мелодию известного всем танго, и Такеши краем глаза замечает, как мафиози поднимаются со своих мест, явно собираясь уже покинуть ресторан и отправиться по своим делам. Парень готов уже вскочить, последовать за ними и как можно скорее завершить сегодняшнюю миссию - да только тяжелая рука Занзаса на его плече заставляет Ямамото замереть на месте.
- Не торопись, мусор, - грубый, чуть хрипловатый голос босса Варии звучит насмешливо, будто эта юношеская прыть Такеши для него является чем-то нелепым, идиотским. Ямамото уже и сам готов поверить в это, уж слишком убедительны слова и интонации Занзаса; он садится обратно на свой стул и краем осторожно наблюдает за мафиози, Занзасом и вышедшими на сцену парами в черных костюмах и платьях. Скорее всего эта музыка предназначалась для них, и Такеши решает пока что понаблюдать за ними - раз уж есть такая возможность.
И буквально через пару секунд цепенеет, с нескрываемым восторгом наблюдая за четкими, наполненными страстью и открытостью движениями, от которых просто невозможно взгляд оторвать. В этот момент он забывает о своем задании, о том, что уже совсем скоро ему придется кого-то убить, об окружающих его людях - есть только сцена, музыка, проникающая чуть ли не в душу, скользящие в отточенных, изящных движениях пары. И ладонь Занзаса на его плече, которую итальянец так и не убрал. От нее веет теплом, защищенностью, немного - молчаливой насмешкой, превосходством. Ямамото наблюдает за сценой, сглотнув, и в один момент внезапно чувствует холод на своем плече.
- Идем, - Занзас встает со своего места, чуть пиная ногой ножку стула Такеши, - теперь наш неожиданный уход вряд ли вызовет какие-либо подозрения.
Ямамото, пытаясь прогнать все овладевшие им буквально мгновенье назад ощущения, мотает головой и поспешно вскакивает на ноги, забрасывая за плечо чехол с Кинтоки. Улыбается совершенно по-идиотски и идет вслед за Занзасом в сторону улицы, от которой явственно веет холодом.


Ямамото усаживается за барную стойку, кладя чехол с катаной прямо на нее; как-то по-детски болтает ногами и озирается вокруг. Сейчас, когда не горит ни одна лампа и настолько пустынно без посетителей, ресторан выглядит совершенно по-другому. Такеши он кажется холодным, опасным, скрывающим что-то, и парень непроизвольно вздрагивает.
- Может быть стоит включить свет? - негромко спрашивает он у Занзаса.
- И тем самым навести тот мусор на наш след? - парирует мужчина. Он сидит на столе напротив сцены и перезаряжает свой пистолет, негромко ругаясь на итальянском. Это была его идея - скрыться в давно опустевшем ресторане, пробравшись внутрь через черный вход; мафиози вряд ли додумаются вернуться обратно, думал Такеши, следуя по темным подворотням за напарником. Однако теперь, чувствуя этот опасный, угрожающий холод, Ямамото даже немного пожалел, что решил послушаться Занзаса в таком деле.
Но проходит уже почти пятнадцать минут, а следов погони или обычной слежки все не наблюдалось, и парень даже начинает немного расслабляться. Откидывается спиной на жесткую стойку, на мгновенье прикрывает глаза, словно окончательно прогоняя остатки неуютных ощущений; а потом из-под ресниц осторожно наблюдает за Занзасом, мысленно моля мироздание о том, что бы итальянец ничего не заметил. Это было странно, но Такеши отчего-то чувствовал себя неловко; не было ведь такого никогда - и чего он расклеился?
- Еще двадцать минут, - хриплый голос разрывает неуютную тишину помещения, - и мы начнем выдвигаться отсюда. Попробуем через соседний квартал выбраться к церкви, они вполне могли прийти туда.
Ямамото вздрагивает, моментально выныривая из своих мыслей, кивает Занзасу, пытаясь выглядеть как можно серьезнее; парень хватает в руки чехол с Кинтоки, вертит его, будто взвешивая, проверяя перед скорым сражением, и кладет не место. Почему-то сейчас не слишком хочется думать о задании, и для Такеши это не менее странно, чем его странное, уродливое восхищение перед Занзасом.
Занзас снисходительно смотрит на манипуляции парня, не забыв тихо усмехнуться. Действия Такеши его, кажется, вновь веселят, и японец не может не смутиться от этого; Ямамото бесится от одного только осознания этого неприятного факта, но ничего поделать не может, поэтом продолжает стараться выглядеть как можно более непринужденно. Пускай даже со своей не особо настоящей улыбкой и расслабленным выражением лица он не производит впечатление серьезного человека.
Видит бог, но играть на публику у Такеши получается гораздо легче и непринужденнее, чем пытаться изобразить что-то фальшивое перед боссом Варии. Может быть, все дело в хищной, явно не человеческой проницательности мужчины, кто знает.
Время тянется нереально медленно, и Ямамото начинает скучать. Будь его воля, он бы ушел из этого ресторана уже по истечению минут десяти; да только парень был еще в здравом уме - спорить с Занзасом он бы точно не осмелился. Такеши спрыгивает с высокого барного стула, потягивается и неторопливо идет в сторону сцены, будто скучая.
- Не подходи к окну, - недовольно окликает его Занзас, и Ямамото примирительно машет рукой в ответ. С юношеской легкостью запрыгивает на сцену и вновь потягивается на носках, словно разминаясь после долгого и унылого сидения за стойкой. А потом, словно вспомнив что-то, делает шаг назад, в сторону, вперед - не забывая при этом о своей неизменной улыбке, не слишком вяжущейся с его практически отсутствующим выражением лица. Это все выглядит по меньшей мере глупо.
- И часто ты так пытаешься танцевать в гордом одиночестве? - насмешливо интересуется Занзас, убирая пистолет в кобуру на поясе. Ему снова смешно, и Ямамото чувствует, как у него чуть горят щеки от явного смущения.
- Никогда, - вскидывает он голову и смотрит прямо в глаза Занзасу, пытаясь казаться как можно более спокойным, независимым. Но даже во взгляде итальянца читается четкое ехидство, и Такеши моментально тушуется.
Делает шаг в сторону, моментально теряя весь так неожиданно появившийся до этого задор.
- Я, почему-то, просто вспомнил то танго, - он не знает, почему, но ему как-то хочется оправдаться перед Занзасом, будто без этих неуклюжих слов его и так слабая репутация в глазах босса Варии будет уничтожена.
- Придурок, - фыркает Занзас, отводя взгляд в сторону, - только не говори мне, что ты вот этими своими нелепыми движениями пытался скопировать вечерний танец.
- Ну, на самом деле так и было, - бормочет Такеши, смотря куда-то в пол. Он прекрасно дает себе отчет в том, что сейчас похож на клинического идиота, но лгать Занзасу он, почему-то, не может, пускай правда даже для него слишком постыдна и нелепа.
Занзас устало вздыхает, поднимаясь на ноги, буквально в пару широких шагов преодолевает расстояние между столиком и сценой и запрыгивает на нее, так же легко как и Такеши, будто и нет между ними той десятилетней разницы.
- Действительно, вы все - скопище малолетних болванов, - на первый взгляд даже не слишком понятно, злится ли Занзас или нет, но мечник замечает его кривую усмешку, наверняка обозначающую подобие улыбки, - всему вас нужно учить.
Ямамото не успевает даже возразить хоть что-нибудь, как чувствует у себя на пояснице тяжелую теплую ладонь Занзаса, а сам он моментально оказывается прижатым к мужчине.
- Смотри внимательно, - ехидно говорит итальянец, сжимая запястье парня и смеривая его чуть ли не уничтожающим взглядом, - и учись.
Занзас делает шаг вперед, заставляя Такеши торопливо отступить, неловко семеня. Ямамото краснеет и благодарит богов за то, что в помещении сейчас темно и вряд ли Занзас видит этот его румянец. А ведь его действительно смущает все: и то, что Занзас ни в коем случае не желает воспринимать его всерьез, считает ребенком; и то, что Занзас - черт возьми, Занзас! - сейчас пытается научить его танцевать, прижимая к себе, и именно его тяжелое дыхание где-то возле уха парня заставляет того чувствовать себя явно не в своей тарелке. Ладони у Такеши вновь становятся влажными, пульс учащается, а сердце, кажется, падает куда-то вниз, позорно сбегает с места проигрыша.
- Запомни, - тихо продолжает Занзас, своими движениями подталкивая Ямамото, заставляя его более-менее правильно двигаться, - танго - это не просто танец. Если ты хочешь произвести впечатление на свою партнершу и зрителей, ты должен вложить в него как можно больше себя. Полностью раскрыться.
Когда-то давно Такеши читал о том, что танго - это танец страсти, огня, и танцующий должен постараться уподобиться этому самому огню, что бы не сплоховать во время исполнения; и сейчас он, глядя на Занзаса, только лишь находит подтверждение этим словам. Занзас - огонь, и он действительно пытается раствориться, исчезнуть в этом танце, даже не смотря на нелепые телодвижения Ямамото, мечтающего сейчас сквозь землю провалиться. А еще Такеши замечает, что у итальянца исчезает недовольное выражение лица, становясь более отрешенным, поглощенным своим занятием. Ну и что, что ухмылка все еще на месте, все равно Занзас стал чуточку другим.
В ушах мечника набатом отдаются звуки танго, исполняемого оркестром в этом же самом ресторане буквально пару часов назад, ладонь уже гораздо увереннее сжимает плечо Занзаса, будто боясь выпустить, потерять как свою опору, а движения начинают становится более четкими, пускай им до идеала еще очень далеко. Такеши пытается раствориться в танце как и Занзас, но смущение, захватившее его в свою власть, не дает полностью насладиться процессом, сбивает дыхание парня, заставляет судорожно вцепляться в Занзаса - так, как тонущий пытается ухватить спасательный круг.
- Покажи себя, Ямамото Такеши, - смеется мужчина, резко разворачиваясь и увлекая парня за собой, - просто раскройся. Забудь обо всех предрассудках и просто танцуй.
Такеши открывает рот, судорожно глотая воздух; ему жарко, неуютно, этот танец, кажется, начал насмехаться над ним. Ямамото слышит смех Занзаса, прижимающего его к себе, чувствует катящийся со лба пот и никак не может понять, почему же у него так неожиданно начали обостряться все ощущения. Он зажмуривается - и чувствует мягкий хлопок рубашки Занзаса, неровный пол под ногами; слышит шорох трущейся друг о друга одежды, их глухие шаги по деревянной поверхности сцены, размеренных ход часов; он ощущает соленый вкус своих губ, которые не перестает то и дело нервно облизывать , а еще и силу, словно исходящую от Занзаса в этот момент. Она совершенно не такая, какой бывает в обычное время; не та, за которой тянутся офицеры Варии. Она другая, и Такеши, где-то на уровне подсознания слышащий тонкую вибрацию воздуха от этой силы, вдруг думает о том, а показывает ли Занзас ее кому-то еще? Или только ему, Ямамото, повезло увидеть ее?
Он хочет что-то сказать, но в какой-то момент мысли покидают его, оставляя место лишь ощущениям, чувствам. И уже не кажется странным то, что Занзас не похож на себя привычного, а мысль о том, почему ему досталась женская партия, совершенно не волнует парня. А еще он не думает о том, как же будет потом потешаться над ним Занзас, рассказывая о придурошном вонгольском мечнике в компании своих офицеров; в этот момент для него существует одно лишь "сейчас", и, кажется, на остальное плевать.
Танец полностью захватывает Такеши в свои сети.
- И не забывай, - голос Занзаса звучит словно откуда-то издалека, - в танце тоже нужно постоянно быть бдительным.
Ямамото хочет спросить, зачем итальянец рассказывает ему об этом; и в тот же момент чувствует, как Занзас ловким движением наклоняет его почти до пола и замирает. Такеши, кажется, отчего-то забывает, как нужно дышать, и лишь молча смотрит широко распахнутыми глазами на лицо Занзаса, находящееся нереально близко от его. Пульс моментально учащается, в горле пересыхает, царапает; Ямамото неожиданно отчетливо видит каждую морщинку, каждый шрам на лице итальянца и даже пугается самого себя.
- И не забывайся, - чуть ли не шепчет Занзас прямо в губы оцепеневшему, испуганному мечнику. Дыхание у мужчины слишком горячее, опаляющее губы Такеши; и мысли у японца сейчас хаотично носятся в голове, складываясь в не слишком приличные, но красочные картины. Он сжимает плечо Занзаса так, что даже костяшки пальцев белеют, и думает - почему вариец замер, почему не делает ничего?
- Мусор, - выдыхает Занзас, сильно вжимая Такеши в себя, ухмылка на его лице пропала, уступив место необычайной серьезности. У Ямамото много вопросов, большую часть из них он хочет сейчас озвучить - но не успевает. Занзас резко выпрямляется, так и не выпуская мечника из импровизированных объятий, вскидывает подбородок - и изящным, отточенным движением руки достает из кобуры свой пистолет.
И, отведя руку назад, в сторону черного входа, стреляет. Идеально, вкладывая в эти движения самого себя - так же, как он и танцевал буквально секунды назад.
- Все-таки они пришли сюда, - хмыкает Занзас, слушая глухой звук падающего на пол тела, - теперь придется поработать.
Такеши кивает, все еще не в силах разобраться в происходящем; после того, как Занзас отстраняется от него, парень чувствует себя не особо уютно. Звуки стрельбы раздаются словно из бездонного колодца, все движения Ямамото делает на автомате - быстро спускается, берет свою катану, освобождая ее из чехла, и поворачивается в сторону врага. Те чувства, захватившие контроль над ним во время танца, потихоньку исчезают, и он даже начинает разбираться в ситуации - большую роль в этом играет и сталь катаны, привычно холодящая его ладонь. Такеши собирается и бросается в бой, намереваясь как можно скорее закончить свою работу; тогда он станет свободен, сможет первым же утренним рейсом отправиться обратно в Японию, подальше от всей этой суеты, этих итальянских ресторанчиков с их неровным полом и витающими в воздухе звуками танго; подальше от Занзаса.
Все кажется идеальным; и только пульс все еще остается таким же учащенным, а на губах все еще отчетливо ощущается теплое дыхание итальянца.

@темы: Жажда власти и фитнес, Мои тараканы, Реборн, Вария - единственный нормальный дурдом Реборна, Реборн-фикшн, Писанина, ПЧ

Comments

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

аааа, боже *____*
я так начну их пейрить *_____*
это охуенно,Литег, ну вообщеееее

[мазолист]

...Фиолетовый Дракон... спасибо <3

[erskyn]

Ли-и-ист... *придушенно и счастливо* ты-ты-ты-ты!
Текст просто нереальный Минут десять сочиняю внятный отзыв, и все десять минут жарко и дыхание перехватывает Короче, блин, у меня толком нет связных мыслей, кроме того, что это было охрененно, это было буквально настоящее танго и вообще!..
У тебя просто крышесносный Занзас, давно это хочу сказать. И Ямамото, и их это почти-взаимопонимание, что ли - блин, отношения четкие и как раз такие, от которых X80 и становится обалденно вкусным, пикантным даже пейрингом
в общем, Листик, тебя на руках носить, целовать и вообще *___* Это было охрененно, спасибо тебе, дорогой

[мазолист]

Yamamoto Takeshi виииии, я так рада, что тебе понравилось!
спасибо-спасибо-спасибо!
*дикощастливая лужа сползает со стула*

[Ася Ватная]

Вкусно

[мазолист]

Autumn sky спасибо! (:

[Iraeniss]

Дааа... Восхитительный текст! *___________*

[мазолист]

Iraeniss спасибо! :3

[LiliumCae]

Виииии *__* Нормальных слов нет, одни междометия...

[мазолист]

Yuriko-sama рада, что Вам понравилось ^^ cпасибо)))
а Вы случайно не из Ямамото-тредика? хД

[LiliumCae]

Не-не-не *не палится* хотя тред - зачитаешься)

[мазолист]

Yuriko-sama хех)))
на самом деле, очень приятно, да)))

[Tarry_]

Здравствуйте. ))
Какой, однако, текст... Настолько неожиданно, и при этом достоверно, что сначала совершенно охреневаешь от свалившейся на тебя картинки-звуков-запахов-ощущений... Текст настолько плотный, что сразу идет какое-то сильное трудно-формулируемое впечатление волной, и чтобы хоть как-то вычленить детали, приходится перечитывать и перечитывать. Что доставляет отдельное удовольствие. ))
Спасибо, очень здорово! ))

[мазолист]

Tarry_ спасибо Вам огромное за такой отзыв!